Я думаю, по теме альбомов «The Final Cut» и «A Momentary Lapse of Reason» существует слишком много кривотолков, недосказанностей. Всё это, разумеется, негативно отражается на восприятии данных выдающихся работ. Не пора ли прояснить некоторые моменты? Вашему вниманию - фрагменты из ещё неопубликованной книги ’’PINK FLOYD - Кино Звуков: Закат Дольше Дня.’’ Моей целью была попытка сбалансировать плюсы и минусы, показать, что в действительности оба этих уникальных альбома - вполне достойные релизы группы. Пора заканчивать со сплетнями, ребята. Призовём на помощь логику...


THE FINAL CUT
Под названием ’’The Final Cut’’ изначально планировалось издать сборник вещей, не вошедших в альбом ’’The Wall’’. Было решено также прибавить к ним известные, но заново исполненные номера из фильма Алана Паркера. (Последний сингл задумывался как реклама такого релиза.) Но уже вначале работы Уотерс начал понимать, что изрядное количество свежих идей позволяет разработать самостоятельную концепцию, способную объединить его тягостные размышления о войнах как таковых, завершившемся англо-аргентинском конфликте и ссорах с Паркером. Решение работать по-крупному вылилось в полновесный программный диск, превратившийся в прямое продолжение скорбной линии ’’The Wall’’ благодаря возвращению образа несчастного деспота-учителя и за счёт более широких высказываниий автора о гибели своего отца.
Термин ’’the final cut’’ с одной стороны относится к киноиндустрии – им обозначают завершающий штрих в работе с киноплёнкой, когда фильм находится в стадии окончательной доработки и почти готов к копированию; с другой – расхожее выражение, уходящее корнями в творчество уважаемого группой Уильяма Шекспира и означающее предательский удар в спину. Хотя Уотерс использует это словосочетание и как метафору самоубийства, в название альбома заложен смысл двух первых значений, что подтверждает тыльная сторона обложки ’’The Final Cut’’, где мы видим военного с бобиной киноплёнки подмышкой и ножом в спине. Такой шифровкой Уотерс попытался намекнуть на ’’предательство’’ Алана Паркера, по-своему интерпретировавшего его сценарные наброски к фильму ’’PINK FLOYD – The Wall» (Торгерсон снова не был приглашён, и главным дизайнером обложки стал сам автор диска)...
Наверняка, узнавшим PINK FLOYD при помощью альбома ’’The Final Cut’’ непросто было увязать свои первые впечатления с вездесущей информацией о том, что группа, его создавшая, долгие годы считалась синонимом рок-фантазий. Что ж, вполне естественная реакция. Ведь пластинка не включает ни одного полноценного джема или хотя бы более-менее продолжительной инструментальной темы. И список несоответствий можно продолжать: минимум символизма в текстах, абсолютный отказ от заигрываний с астральными сферами в музыке... Растущее стремление Роджера Уотерса заправлять всеми делами при работе над студийным материалом группы (и свести, наконец, неопределённость лирических ходов до предельно возможного минимума) к началу восьмидесятых достигло апогея. По крайней мере, в рамках коллектива по имени PINK FLOYD. Первый же альбом этого коллектива, записанный в составе трио (не считая сессионных спецов), стал единственным его крупномасштабным произведением, сочинённым лишь одним автором. И этот автор – Уотерс. Даже в подзаголовке диска открыто указывается на реальное положение дел: ’’A Requiem for the Post War Dream by Roger Waters. Performed by PINK FLOYD’’. А отдельная строка вкладыша и вовсе указывает на посвящение пластинки погибшему отцу Роджера. То есть слушателю довольно недвусмысленно даётся понять: перед ним сольный альбом Уотерса. Что по всей логике проявляет следующее: этот материал причислен к коллективной дискографии лишь по факту его исполнения большинством участников группы.
Несомненно, альбом стал вполне логичным финалом затяжной ’’посадки’’, добровольно начатой флойдами ещё в начале семидесятых (всё более конкретная поэзия Уотерса и... побочный эффект: исчезновение из копирайта сначала Мэйсона, затем Райта, а теперь уже и Гилмора). И всё-же столь резкого тематического скачка в сторону бытовых и политических реалий мало кто ожидал даже от сурового Роджера. Пусть многое из прошлого материала группы уже явило отчётливые предпосылки к триумфу подобных настроений, переход к поистине всепоглощающей приземлённости не только в поэтике, но и в аранжировках, был воспринят ортодоксальными поклонниками с удивлением. Да, мы найдём здесь цвета ’’Nobody Home’’ и ’’Vera’’, но чего-то близкого к потрясающей психоделике таких номеров, как «Another Brick in the Wall’’ (part 1), ’’Empty Spaces’’ и ’’Is There Anybody Out There?’’ не обнаружить даже в зачаточном состоянии. Что уж тогда говорить о эпическом материале, записанном ещё до относительно реалистичного «The Wall’’? Очевидно, что ’’The Final Cut’’ – самый политизированный альбом PINK FLOYD и, безо всяких сомнений, – один из наиболее многословных в их активе. Ряд средней продолжительности характерных для Гилмора гитарных соло и обилие звуковых эффектов – здесь это почти все напоминания о богатстве внешних красок, некогда переполнявших композиции PINK FLOYD и ставших привычными опознавательными знаками коллектива. Теперь ’’капитан’’ становится и едва ли не единственным певцом группы, лишь в одном из хитов альбома разделившим вокальные партии с бывшим «старпомом’’. И это при полном понимании, что ещё совсем недавно даже обыватель мог обоснованно заверить: сочный вокал Дэйвида Гилмора – одно из неизменных условий успеха команды.

Судя по всему, напряжение в отношениях между Уотерсом и Эзрином на тот момент так и не уменьшилось, поскольку Боб не был привлечён к сотрудничеству. Каким-то образом оказался ’’за бортом’’ и Ник Гриффитc. Гилмор же – не испытывая особого восторга от предложенного коллегой материала – от продюсирования отказался, принизив себя до роли сессионного музыканта. Кое-где, конечно, не обошлось без его аранжировочных находок, но в итоге продюсинг альбома стал заслугой Роджера Уотерса, Джеймса Гатри и Майкла Кэймена. По словам одного из ведущих звукорежиссёров пластинки Энди Джексона, во время записи «The Final Cut» отчуждение между Роджем и Дэйвом достигало такой степени, что даже записывая одну и ту же песню они предпочитали поменьше встречаться под одной крышей. У обоих имелись домашние студии и, скажем, Гатри мог отдельно писать гитару с Гилмором, а Джексон с Уотерсом – вокал. Затем только собирались на нейтральной территории (использовалось ещё шесть британских студий) и сводили записанное воедино (зачастую без Гилмора). Тем не менее, основа альбома была выработана довольно быстро – за вторую половину 1982 года.
В силу своей невысокой амбициозности и благодаря дружбе с Роджером, которая подразумевала единство многих взглядов на жизнь и музыку, Мэйсон проявил значительный интерес к работе над новым материалом: вопреки участию в сессиях ещё двух барабанщиков, Ник отыграл большинство ударных партий, а в подборе конкретно-шумовых эффектов осуществлял ведущую функцию – занимался их записью с натуры. Большинство таких «посторонних» звуков фиксировалось с использованием новейшей на то время холофонической технологии, разработанной аргентинским физиологом Хьюго Зуккерелли. Суть её в том, что при записи точно учитываются параметры ушных раковин и черепа человека, что на плёнке даёт максимально реалистичный эффект движения звука в трёхмерном пространстве. Для чистоты эксперимента Мэйсону приходилось самоотверженно бродить по городу, держа на высоте своего роста записывающее устройство в виде странной человеческой головы. Таким образом, к вновь вернувшимся в полотна PINK FLOYD звукам взрывов и тиканью часов прибавился целый список ранее не использовавшихся эффектов, отлично углубивших впечатление суровой данности окружающего мира, и без того весьма жёстко воспетой в новых текстах.
’’The Final Cut» трудно назвать образцом строгой концепции, однако в нём наличествует та уникальная связующая атмосфера, которая будет свойственна и трём последующим студийным пластинкам группы (НАДЕЮСЬ, ЕЩЁ ОДИН ТЕМАТИЧЕСКИЙ АЛЬБОМ БУДЕТ ВЫПУЩЕН 31.12.04. И. К.). Легко прослеживаются и образы центральных героев. Причём в одном из них иногда угадывается сам Роджер.
Любой скажет, что в 83 году флойдами была издана пластинка, мало похожая на их прочую совместную продукцию. Но... почему бы и нет? В конце концов, на то они и великая команда, чтобы иметь способность представить себя в неожиданном качестве. К тому же, этот «отрыв от самих себя’’– лишь внешний: при достойном внимании мы сумеем обнаружить здесь ряд нитей, фрагментарно связующих данную музыку с предыдущим материалом группы. И следует заметить: диск, созданный болезненно разобщённой группой, лишённой уже двух ключевых авторов и исполнителей – Барретта и Райта – вопреки всем морально-этическим препонам стал весьма уместным дополнением к выдающейся дискографии PINK FLOYD. Проблема лишь в том, что при всей самобытности и красоте «The Final Cut», внешней, хитовой мощи в нём – минимум. Отчего богатый интроспективный потенциал пластинки по достоинству способны оценить лишь вдумчивые, внимательные слушатели, каковых, надо признать, не так уж и много. Нелишне также помнить, что в работе над альбомом его автор максимально выложился по всем своим ипостасям. Быть может, даже значительнее, чем в ’’Animals’’ и ’’The Wall’’. Свидетельство тому – поразительная продуманность материала при полном отсутствии соавторов. Завораживает слух и сам саунд записи – кристально чистый, прозрачный, очень органично сочетающийся с преимущественно меланхоличной и неброской, как осенний вечер, музыкой, в двух фрагментах подкреплённой изящным саксофоном Рафаэля Рэйвенскрофта. Вокал Уотерса здесь будто-бы насыщен частицами прохладного воздуха, а плотная тематическая спайка всех песен, укреплённая звуковыми эффектами, богатой оркестровкой и серебряными переливами соло-гитары, заставляет с неутомимым интересом следить за фоном для этого вокала. И ни в одном другом шедевре PINK FLOYD голос Роджера не звучит так вкрадчиво, столь задушевно, доверительно... Конечно, предельно вольное обращение с формой и размером произведений способствовало не только нестандартности, но и общей несбалансированности материала. Однако в этом, наверное, и заключается один из тех основных компонентов, что способны выделить альбом из основной дискографии группы даже в выгодном свете.
В любом случае, все истинные ценители флойдовского наследия давно уже осознали, что без данного релиза в активе PINK FLOYD присутствовал бы не только хронологический, но и серьёзный эстетический пробел.

A MOMENTARY LAPSE OF REASON
Альбом ’’A Momentary Lapse of Reason» – единственная в истории PINK FLOYD программа, для которой Дэйвид Гилмор построил всю текстовую и музыкальную концепцию, став автором или соавтором всех композиций, в неё вошедших. Однако это не помешало ему привлечь к записи большое количество сессионных музыкантов и сторонних сочинителей. Очередная работа по составу приглашённых маэстро уступила разве что двойному ’’The Wall’’ – только саксофонистов здесь задействовано трое. Держа в руках новую пластинку, фэны группы также не могли не удивиться ещё одному обстоятельству: помимо фамилии уже знакомого Боба Эзрина копирайт титлов указывал на соавторство Гилмора с ещё несколькими персонами со стороны, однако нигде не отметились Райт и Мэйсон. Труднообъяснимость этого момента усугублялась недавним сольным творчеством Ричарда и Ника, дающим понять, что и клавишник и барабанщик группы продолжают сохранять неплохую креативную форму. Более того, Райт здесь не исполнил ни одной ведущей вокальной партии, сохранив тенденцию предыдущих трёх альбомов PINK FLOYD с его участием – «A Momentary…’’ стал вторым (и последним) после ’’More’’ крупным релизом группы, где все вокалы переднего плана взял на себя Дэйв. Благодаря известной сложности обстоятельств Райт примкнул к группе лишь в середине записи, не успев проявиться в должной мере. Большинство же клавишных партий было исполнено Гилмором, Эзрином и Кэрином, что сместило инструментальный вклад Рика приблизительно на уровень ’’The Wall’’. Многое объясняет и тот факт, что при создании нового материала флойды уже в четвёртый раз не использовали столь популярную у них когда-то методику студийного джема, где композиции сплетались на основе совместного импровизационного поиска. Что касается вокала, то в некоторых моментах пластинки мы можем встретить классическую гармонию лидирующего пения Гилмора с подпевом Райта, но, опять же, с едва ли большим коэффициентом, чем в записях 1969 и 75 годов…
В отличие от Райта Ник Мэйсон присутствовал на большинстве сессий, но благодаря неуёмным надеждам, возложенным Гилмором на приглашённых спецов, был едва ли не полностью вытеснен целой командой барабанщиков и перкуссионистов. Впрочем, как Ник признаётся в своей книге «Inside Out», он тогда и сам пребывал не в особом восторге от уровня своей игры, и, не будучи творческим ревнивцем, с лёгкой душой отдал большую часть партий сессионным виртуозам. («Это всё равно что доверить руль своего гоночного авто Михаэлю Шумахеру!») Тем не менее, именно Мэйсону заслуженно принадлежат лавры единственного музыканта, сыгравшего в каждом альбоме PINK FLOYD (и принимавшего участие во всех без исключения концертах группы). Правда, основной функцией Ника на этот раз стала его вторая специальность – работа со звуковыми эффектами, как и в предыдущем альбоме – совместно с Эндрю Джексоном – вторым звукоинженером ’’The Final Cut’’, на сей раз продвинутым до роли ведущего.
Хотя Роджер Уотерс ушёл из команды, и Дэйвид Гилмор с лихвой вернул себе лидерство, окончательно утраченное после концертов 1980-81 годов, сложность переходного периода пока ещё не позволяла значительно улучшиться внутренней интеграции коллектива. И если в ’’The Final Cut’’ на уровне сессионных музыкантов Уотерса находились Гилмор и Мэйсон, то здесь уже за Гилмором покорно поплелись Мэйсон и Райт. Это был второй альбом, созданный PINK FLOYD в формате трио, и второй же, несущий на себе явную печать единоначалия. Таким образом, оба студийных диска восьмидесятых раскололи надвое некогда общую креативно-эстетическую базу «Animals’’ и ’’The Wall’’… Но… всё это нюансы, меркнущие перед следующими выигрышными фактами:
1. Впервые за последние восемь лет Ник, Дэйв и Рик собрались в одной студии, объединив усилия для достижения очередной творческой цели. (Да, специфика записи ’’A Momentary Lapse of Reason’’ сохранила в себе многие признаки диктаторского периода Уотерс/Гилмор, но музыканты порою вновь дискутировали, принимали приемлемые для всех троих решения и смогли ощутить священное единение своих душ в общем творческом порыве.)
2. Даже при всей неоспоримости доминирования Гилмора, команда умудрилась сохранить верность так называемому ’’институту группы’’, в котором многие годы частью основ были музыка, гитара и вокал Дэйва, звуковые эффекты Мэйсона и подпевки Райта.
3. Альбом ’’A Momentary Lapse Reason’’ стал очередным шедевром PINK FLOYD, пополнившим их классический актив, работой, вернувшей медитативно-эпическую направленность музыкального поиска, начисто утраченную в прозаических песнях предыдущей пластинки. И главное: запись содержит в себе таинство, свою уникальную магию, присущую, как правило, только штучной продукции…
Разумеется, как и прежде, группа в значительной степени оказалась обязанной своим успехом мастеру убеждения Эзрину, постоянно завышавшему планку достижимого, порою почти давившему на Дэйва с целью качественно новых переработок материала. Уровень «About Face» уже не устраивал продюсера, вполне отдающего себе отчёт в том, под знаменем какого Брэнда он работает. И эта благородная настойчивость по определению не могла не дать своих прекрасных плодов в симбиозе с целеустремлённостью самой команды. Продолжительные инструментальные партии, символические тексты, монументальный лидер-вокал и многослойные аранжировки ’’A Momentary…’’ – всё это вернуло коллектив к эстетическим традициям первой половины семидесятых – к тем неотразимым краскам волшебного саунда PINK FLOYD, отголоски которых едва достигли конца легендарного десятилетия, окончательно потерявшись в ’’The Final Cut’’. (Трудно не согласиться с Игорем Полуяхтовым, отмечающим, что здесь группа поставила себе целью ’’возврат к романтизму, к истокам спокойной реки, феерии таинственности и поэтике ’’необычного рядом’’.) Выигрышным выглядело и сохранение в альбоме политизированной линии, пусть даже и в не столь беспощадно-экспансивных формах, как при единоначалии Роджера Уотерса. Возвращение же Сторма Торгерсона в качестве дизайнера обложки (определённо – с одним из лучших имиджей, реализованных на пляже Северного Девона – месте съёмок батальных сцен для фильма «PINK FLOYD – The Wall») и режиссёра новых клипов лишь усиливало впечатление верного направления.

Однако концепция альбома стала довольно серьёзной проблемой для группы. Как и на начальном этапе работы над «The Dark Side of the Moon» изобилие обособленных музыкальных фрагментов потребовало их логического объединения. К тому же на этот раз ситуация усугублялась отсутствием предложений по вопросу связующей идеи. По крайней мере, на начальном этапе работы – летом восемьдесят шестого – никто внутри команды не смог придумать ничего достаточно убедительного. Как выяснилось, циклического композиционного мышления на уровне таких сложноструктурных пьес, как «Sysyphus», «The Narrow Way» и «The Grand Visier’s Garden Party» оказалось недостаточно для альбомного уровня. Странно, но и Эзрин растерялся. Желание же достичь связности изложения было велико. Не имея в составе концептуалиста Уотерса, решено было опробовать один из подзабытых методов работы, подразумевающих экспериментальное сотрудничество с посторонними сочинителями. (Основная ирония состоит в том, что над «A Momentary Lapse of Reason» трудились люди, девятью годами позднее создавшие концептуальный альбом «Broken China». Пожалуй, именно отсутствие их значительного соучастия в построении потребовавшегося PINK FLOYD сюжета наиболее доходчиво демонстрирует наличие творческо-юридической пропасти, зияющей между участниками группы в восьмидесятые. Определённо, лидеру следовало поступиться суровыми законами бизнеса, сподвигнув Ричарда Райта на более глубокое проникновение в процесс создания пластинки.) Так, Гилмор, Эзрин и Мэйсон поочерёдно обращались к лидеру 10 СС Эрику Стюарту (с которым Дэйв уже сотрудничал в ходе работы над первым сольником, создав «Cry from the Street»), ливерпульскому поэту Роджеру Макгафу и канадскому музыканту Кэролу Поупу, призванным сыграть роль нового Рона Гизина... В итоге, лишь посиделки со Стюартом принесли весомые плоды – под натиском его консультаций Гилмор и Эзрин сумели выработать концепцию. И всё бы хорошо, да только по не совсем ясным причинам идеи этого сотрудничества «улеглись на полку». Не были также использованы подсказки Макгафа и Поупа. В последний момент Дэйв решил настроить материал альбома... на мотив реки, отказавшись от чётко очерченной истории, но раскрыв её с широко трактуемой, атмосферной стороны.
Концепция текстов ’’A Momentary Lapse of Reason» далека от навязчивости, а при желании её можно и проигнорировать. Астрально-туманная атмосфера альбома витает вокруг символа реки, а его сюжетная линия зиждется на смене различных душевно-психологических состояний человека, которые тот переживает, влекомый суровым течением жизни. Каждая композиция – своеобразный стресс, экстрим, конфуз – временное помешательство, ошарашивающее человека и вырывающее его из полосы обыденности. Обладая достаточной мерой внимательности здесь можно проследить и образ главного героя (для удобства дальнейшего анализа назовём его Мэном), который, постигая блаженные взлёты и болезненные срывы, радуясь и скорбя, прорываясь к Свету и изменяя внутренним обетам, однажды, на исходе метаний, открывает окно своего дома, лицом к лицу сталкиваясь с фактом глобального коллапса. (В числе композиций, не вписавшихся в череду этих энергийных выплесков – по сей день неизданная «PEACE BE WITH YOU’’ – доброжелательное послание ушедшему из группы Уотерсу, чьё дальнейшее поведение сделало проблематичной идею красивого расставания.). В текстах Дэйва (три из них написаны в соавторстве со стилистически близким Гилмору поэтом Энтони Муром – тем самым, который в будущем поможет Ричарду Райту создать концептуальный «Broken China») улавливается влияние всевозможных философских и эзотерических учений, а также несомненный запас собственной мудрости. Здесь поэзия находится на более высоком уровне, нежели в сольных работах Гилмора, возвращаясь к его наилучшим текстовым достижениям раннего периода, заторможенным в своё время на пиковых стихах ’’Childhood’s End’’. Будь то мечты, агрессия, секс, духовный подъём, отчаяние, безразличие или скорбь – мыслитель-импровизатор подаёт темы мантрически, вынося послания на лоно астрально-медитативных форм.
Концептуального саунда, проявившегося в утончённой звонкости партитур, удалось достичь не в последнюю очередь благодаря Эндрю Джексону и Джеймсу Гатри. Глубокая же аранжировочная перспектива большинства трэков, заключённая в 24-ёх и даже 32-дорожечной записи, достигалась долгим и кропотливым трудом целой команды звукоинженеров, под контролем Гилмора и Эзрина. В итоге, тончайшая проработка материала, помноженая на великолепный мелодизм и идеальное исполнение, заслуженно вознесла такие произведения, как ’’Learning to Fly’’, ’’On the Turning Away’’ и ’’Sorrow’’ на уровень классических хитов PINK FLOYD. Что уж говорить о преданных фэнах группы, если даже Роджер Уотерс, логика которого в тот напряжённый период была весьма далека от объективности, не смог не отметить высокого технического уровня ’’A Momentary Lapse of Reason’’.
В целом процесс создания диска занял более года, хотя за это время команда устраивала значительные паузы между периодами сессий. Запись проходила в целом ряде студий, как в Лондоне, так и в Штатах, с акцентом на новую, принадлежащую Гилмору ’’Асторию’’ – плавучую студию, преднамеренно пришвартованную вдали от шума городов. О том, сколь значимым для Дэйва, Ника и Рика оказалось влияние мистической речной ауры, мы можем судить по результату...