The Wall: турне и работа над фильмом

В июне 1980 года в Соединённых Штатах было выпущено ещё два сингла в поддержку нового шедевра: "RUN LIKE HELL" / "DON'T LEAVE ME NOW!" и "COMFORTABLY NUMB" / "HEY YOU!". Обе титульных композиции содержат существенные отличия от альбомных версий:

"RUN LIKE HELL" звучит без шума толпы и урезана в двух местах, хотя в финале рифф длится вдвое дольше оригинала.

Текстовые партии "COMFORTABLY NUMB" ограничиваются первым куплетом и первым трансформрефреном, после которых звучит финальное соло. (Удивительно, но и в таком виде песня звучит полноценно.)

Неглядя на отличный выбор композиций, ни один ни другой сингл уже не смогли достичь уровня популярности прошлогоднего.

Турне с программой "The Wall" PINK FLOYD начали лишь после возвращения в строй Ричарда Райта. Первый ошеломляющий спектакль, состоявшийся 7 февраля 1980 года на Спортивной Арене Лос-Анджелеса, был отыгран Легендарной Четвёркой при поддержке целого коллектива сессионных музыкантов и певцов: Питера Вуда (клавишные), Cноуи Уайта (гитары), Энди Бауна (бас-гитара), Уилли Уилсона (перкуссия), Джо Шимэя (подпев), Джона Джойса (подпев), Стэна Фэрбера (подпев) и Джима Хааза (подпев).

Таким образом, на сцене присутствовало двенадцать исполнителей и почти девяносто человек персонала обеспечивало шоу технически. Новые концерты впечатляли своим небывалым размахом, но именно по причине этой грандиозности флойды столкнулась с довольно весомыми техническими и финансовыми препонами, вынудившими их ограничить турне двадцатью девятью выступлениями и свести к минимуму количество переездов. Поэтому концерты состоялись лишь в четырёх городах: в 1980 году: пять в Лос-Анджелесе (Калифорния), следующих пять в Нью-Йорке (Нью-Йорк) и шесть в Лондоне (Великобритания); в 1981 году: восемь в Дортмунде (Западная Германия) и пять дополнительных снова в Лондоне, проведённых с целью осуществления киносъёмки для использования материалов в планируемом фильме.

Бутафорская стена – 340 кирпичей-блоков из огнеупорного картона – 50 метров в длину, 10 – в высоту, видеопроекция и пиротехника, осветительные панели и вышки, варьируемые прожектора, огромные куклы и макеты, аппаратура мощностью в 45 киловатт – весь этот завидный реквизит, общим весом 50 тонн, не считая текущих расходов отнял у PINK FLOYD пол-миллиона фунтов. (Учитывая значительную инфляцию британской валюты, можно себе вообразить сколько тогда эта сумма значила.) Основная проблема заключалась в недавних убытках, понесённые в результате ряда ошибок, допущенных финансово-консультативной кампанией NORTON WARBURG GROUP, ведущей все денежные дела группы. Практически вся прибыль от концертов должна была уйти на их покрытие. Положение усугублялось и неотступным решением Уотерса не играть на больших стадионах – флойды сменили пятидесяти- и стотысячную аудиторию на значительно меньшую – принимавшие их теперь спортарены и залы вмещали в пять, десять раз менее народа, чем в турне "In the Flesh"… Судя по всему, кроме Роджера такое положение дел вполне устраивало лишь Райта, в отличие от Мэйсона и Гилмора неоднократно подчёркивавшего свою несимпатию к "олимпийским" сборищам перед сценой. Так или иначе, пусть даже Ричарда больше беспокоило не отсутствие должного контакта с аудиторией, а сравнительно низкий уровень звучания при огромных пространствах, два новоявленных антогониста нашли в русле общего дела точку идеологического соприкосновения.

Главным действующим лицом в деле нелёгкой возни со стеной стал мастер по спецэффектам Грэхэм Флеминг. Дизайн шоу выпал на долю Марка Фишера, Джонатана Парка и Марка Брикмана. Последний был приглашён Стивом О'Рурком буквально за сутки до премьеры, когда музыканты спохватились о недостаточно проработанных световых эффектах. Умение Брикмана даже за столь угрожающе сжатый срок успешно справиться с задачей повергло группу в восхищение, в будущем сподвигнув Гилмора трижды приглашать Марка для работы над световым оформлением пинкфлойдовских шоу.

Джеральд Скарф подготовил поистине феноменальную анимацию для сопровождения нового шоу. В первом отделении спектакля его шокирующие имиджи проецировались на легендарный круглый экран, расположенный посреди "пролома" в стене, а во втором – на саму уже построенную стену, белый цвет которой служил отличным полотном (часть этих мультсюжетов планировалось разместить в грядущем фильме). По дизайну Скарфа были созданы и гигантские надувные куклы, карикатурно изображающие основных персонажей действия. Знаменитым макетам самолёта и свиньи также нашлось место в новой постановке.

В техобеспечении штатских концертов неожиданным помощником Джеймсу Гатри стал вернувшийся к группе микшировщик "The Dark Side…" Крис Томас.

Вкладом Майкла Кэймена была только оригинальная оркестровка, которая, как и детский хор, в нужный момент подавалась на фонограмме (возить с собой целый симфонический оркестр – дополнительная нагрузка в и без того сложном туре).

Что касается Боба Эзрина, то он, неполадив с Уотерсом, покинул PINK FLOYD ещё до начала гастролей. Их отношения довольно круто ухудшились после неосторожного телефонного разговора с приятелем-журналистом, в ходе которого Боб, вопреки запретам главарей, разболтал некоторые секреты группы. Впрочем, не менее важной причиной откола явился неопровержимый и над всеми довлеющий факт: эго Уотерса всё сильнее вытесняло возможность обмена творческими идеями.

Только интенсивное влияние Гилмора не позволило авторитарности Роджа развиться до критической отметки – Дэйв, как обычно, взял в свои руки контроль за звуком и светом, предоставив амбициозному соавтору полную независимость в присмотре и коррекции театральной составляющей шоу.

Группа определённо рисковала, выступая только с новейшим материалом. Имея в своём активе целый багаж отменных хитов – от "Astronomy Domine" и "Let There Be More Light" до "Wish You Were Here" и "Dogs", а главное – упорно остающийся в чартах мегаселлер "The Dark Side of the Moon", PINK FLOYD легко могли стать разочарованием для большей части своих поклонников. Ведь создавалось впечатление, что они целиком перечёркивают свои прошлые достижения, всё начиная с нуля, а программа "The Wall" представляет из себя первый плод окончательно переродившейся группы.

Но видимо магия PINK FLOYD продолжала действовать и вне зависимости от репертуара – все залы были заполнены до отказа, и этот успех не оставлял флойдов до конца тура. Очевидно, реши они вновь выступать на огромных стадионах – гарантированно имели бы сборы до двухсот тысяч зрителей.

Продолжительность студийной версии "The Wall" – 81 минута 24 секунды, однако представления длились почти два часа. Особенно это было характерно для концертов 1981 года, поскольку к тому моменту "живые" интерпретации материала развились до предельно допустимых объёмов. Кроме того, вне "виниловых" ограничений стало возможным исполнить всё, что пришлось вырезать из оригинала. В "The Thin Ice" обычно игралась фортепианная интродукция; "Another Brick in the Wall" (part 1) расширялась через удлинённое вступление и объёмную клавишно-гитарную импровизацию на исходе; гитарное соло в "Another Brick in the Wall" (part 2) было дополнено ещё двумя партиями – гитарной и клавишной; вместо "Empty Spaces" всегда исполнялась более продолжительная "What Shall We Do Now?"; "Young Lust" включала вступительную ритурнель, а в середине композиции группа всегда устраивала рок-н-ролльную импровизацию, существенно растягивающую оригинальный проигрыш. Даже такой строго структурированный номер, как "Mother", обогащался дополнительными пассажами, но особенно сильную переработку уже спустя несколько выступлений испытала "Another Brick in the Wall" (part 3) – её финал был усилен мощным затяжным попурри (в выпущенном через двадцать лет концертнике оно обрело самостоятельное название). Эпическое соло в конце "Comfortably Numb" по длительности, как правило раза в два превышало первоисточник; в "The Show Must Go On" исполнялись новосочинённое вступление и не вошедший в альбом куплет; "Run Like Hell" увеличивалась за счёт многократного повторения вступительных аккордов и растянутых ритурнелей; в "The Trial" всегда проигрывалось более долгое вступление, а сменяющая её "Outside the Wall" отличалась от оригинала богатой аранжировкой и большей продолжительностью…

Зрелищная часть представления была и остаётся самой театрализованной в истории PINK FLOYD, а возможно и рок-н-ролла в целом.

Уже первая композиция открывала концерт несколькими памятными эпизодами: во-первых, её мощные децибеллы сопровождались вспышками пиротехнических брызг, означающими "бомбардировку аудитории"; во-вторых, в масках основных флойдов появлялись дублёры – Баун, Уайт, Уилсон и Вуд, в то время как ядро группы было до поры скрыто кулисами и тенями; в-третьих, в финале над залом проносился знаменитый макет военного самолёта и, "падая" где-то за стеной, "взрывался" ослепительным снопом света.

Во время исполнения "The Happiest Days of Our Lives"/"Another Brick in the Wall" (part 2) над залом зависала более чем десятиметровая кукла учителя/директора со светящимися глазами-фарами (хорошо знакомого зрителям по промо-клипу на "Another Brick in the Wall" (part 2)), под "Mother" – столь же крупная карикатура мамочки, а под "Don't Leave Me Now!" – жены.

В ходе попурри, нагнетающего напряжение под завязку первого отделения, рабочие наконец достраивали стену, оставляя брешь лишь для единственного кирпича, которым Роджа закрывали с последним словом "Goodbye Cruel World".

Золотистый перебор струн, открывающий "Hey You!", появлялся уже под конец антракта, когда в зале ещё горел свет. Начиная с этой песни группу некоторое время не было видно – исполнители играли и пели видя перед собой лишь картон бутафорской стены, а аудитория слушала музыку в сопровождении ещё более продуманной световой симфонии – достойной заменой имиджам на скрытом теперь экране становилась белая стена, выполняющая функцию нового экрана и органично менявшая цвета подсветки.

Соло на испанской гитаре из "Is There Anybody Out There?" Гилмор исполнял по ту сторону стены, однако ненадолго возникшая брешь позволяла публике видеть задумчивого маэстро.

К тому моменту роль басиста в очередной раз брал на себя Баун, позволяя Роджу сконцентрироваться на вокале, и "Nobody Home" автор исполнял сидя в кресле перед телевизором, рядом со светящимся таршером – антураж, стилизованный под стандартную спальню, располагался на специальной платформе/нише, открытой для обозрения из зала.

Исполнение "Comfortably Numb" превращалось в один из наиболее запоминающихся эпизодов шоу: Роджер Уотерс – доктор, одетый в белый халат, стоял со стороны зала, символически обращаясь к Стене, тогда как Дэйвид Гилмор – Пинк, для исполнения своих партий поднимался на верх сооружения с помощью гидравлического подъёмника. В течение завершающего песню гитарного соло фигура композитора подсвечивалась сзади ярким белым светом, очерчивая его силуэт мистическим ореолом (одна из наиболее успешных находок Марка Брикмана, которую он ещё не раз использует в будущем).

Минитрилогию "In the Flesh/Run Like Hell/Waiting for the Worms" команда исполняла в образе облачённых в чёрное фашистов, находясь перед стеной. Под "Run Like Hell" над публикой кружился знаменитый тотем PINK FLOYD – надувная свинья с прожекторами вместо глаз, на этот раз с тематическим лого на боку – скрещенными молотками на красно-белом фоне.

Точкой в исполнении "The Trial" становилось эффектное падение стены, после которого музыканты покидали стальные клети, предохраняющие их от ранения падающей бутафорией и выходили к публике, чтобы на фоне груды осыпавшихся кирпичей всем составом исполнить "Outside the Wall".

Когда в ходе первого раунда турне у группы появилась перспектива отыграть два спектакля на олимпийском стадионе "RFK" в Филадельфии (Порт-Айленд), Уотерс, невзирая на соблазн солидной прибыли, наотрез отказался от своего участия. При таком положении дел Гилмору, Мэйсону и Cтиву О'Рурку пришлось рассматривать вопрос единственно возможного компромисса – провести стадионные представления без Уотерса, заменив его как на бас-гитаре, так и на вокале Энди Бауном. Однако убеждённось выдающегося исполнителя в своей незаменимости начала грозить серьёзным конфликтом внутри группы, что вынудило остальных от своей дерзкой идеи отказаться. Таким образом Роджер сумел сохранить чистоту своего замысла, одновременно лишив тысячи фэнов возможности побывать на желанном шоу, поскольку все билеты в относительно небольшие залы распродавались молниеносно. Лишь спустя семь лет прояснилось, что ситуация по вопросу "RFK" была ничем иным, как первым предзнаменованием эпохи "A Momentary Lapse of Reason"…

(В этом месте неплохо было бы чуть отвлечься и порассуждать по поводу некоторых "за" и "против", касающихся концертных постановок "The Wall".

Спору нет, в свете оригинальной эстетики главным условием наиболее достойного исполнения этой программы является совместное участие в нём Уотерса и Гилмора. Ведь их вокалы и гитара Дэйва, в общем-то, определили саунд альбома. Однако планы по замене Уотерса Бауном и берлинская постановка 1990 года, устроенная Роджером без PINK FLOYD, но с участием приглашённых рок-звёзд, позволили фэнам группы фантазировать. Насколько известно автору настоящей книги, после обескураживающего шоу в Берлине во многих флойдовских фэн-клубах некоторое время был актуален вопрос возможности "ответной постановки". Ведь если уж на Потсдамской площади "живая" версия знаменитейшей рок-оперы на весь мир прогремела без наличия той самой гитары и в некоторых песнях был заменён даже вокал присутствующего рядом Уотерса, то и её исполнение последним составом PINK FLOYD казалось вполне допустимым. (К примеру, те же Клаус Майне, Брайэн Эдамс, Пол Кэррек и другие, певшие в 90 году вместо Роджера, с таким же успехом могли бы принять участие в концерте Гилмора, Райта и Мэйсона. Кроме того, вернулся бы вокал второго автора "The Wall", в оригинале поющего около половины партий, его неповторимый гитарный саунд, характерные барабаны Ника, клавишные Ричарда и… и ещё вопрос, чья версия была бы признана более истинной!) Разумеется, трудно вообразить многие из этих песен без вокала Роджера Уотерса, но из числа тех альтернатив, которые подсказала сама жизнь, были и вполне убедительные: Боб Гэлдоф и Дэйвид Гилмор. Кандидатура первого на роль вокальных партий главного автора выглядит даже более оправданной, чем Роя Харпера, Энди Бауна или Джона Кэрина. Музыкант, сыгравший роль Пинка в понятно каком фильме и к тому же спевший в нём две песни вместо Уотерса, выглядел бы органичным дополнением к любому составу, играющему "The Wall". Ну а что касается Гилмора, то это вообще – факт сам собой разумеющийся. Вспомним, что после ухода из группы Роджа он неоднократно исполнял вокальные партии последнего, в том числе и в вещах из "The Wall" – "Run Like Hell" ( в этой, кстати, ещё и при Уотерсе ) и "Hey You!". Не стоит забывать и о том, что в берлинской версии "Waiting for the Worms" Уотерс поёт вместо Гилмора.

Даже автобиографичность отдельных текстовых фрагментов "The Wall", благодаря Эзрину, получилась не настолько явственно выраженной, чтобы непременно связывать их с личностью автора. В целом, фабула этой многоплановой психодрамы – своего рода фикция, рок-н-ролльный фолклёр, допускающий её исполнение многими даже с точки зрения этики и политкорректности (что, опять же, только подтвердила берлинская версия). Если говорить о проблеме массовости, на основе которой и возникли трения во время тура "PINK FLOYD – The Wall", то нам вновь придётся вернуться в одну из июльских суббот прошлого века, когда противник стотысячных сборищ на концертах сам устроил грандиозное, мегамасштабное шоу приблизительно перед тремя сотнями тысяч зрителей. Конечно, концерт 90 года был благотворительным, однако решающим аргументом, объясняющим его неприязнь к гала-шоу, Уотерс всегда выдвигал не коммерческий вопрос, а отсутствие необходимого контакта между исполнителями и аудиторией. Что же касается мнения Гилмора, то в одном из интервью девяностых он замечал, что PINK FLOYD не предпринимали попыток поставить "The Wall" после ухода Роджера только по причине странного закона о параллельных правах, согласно которому разрешение на выпуск видеозаписи с этим представлением находится лишь в руках последнего. То есть они могли разработать и отыграть концерт, выпустить альбом, но без фильма этот проект остался бы неполноценным (что, кстати, в полной мере и ощутили поклонники с выходом концертника "Is There Anybody Out There? The Wall Live", своевременно не сопровождённым ожидаемой DVD-версией).

Как бы то ни было, даже в финале всех этих фанатичных умозаключений мы подходим к изначальному: главным условием наиболее достойного звучания "The Wall", в случае его "живого" воплощения, является совместное участие Уотерса и Гилмора.)

В концертах 1981 года Сноуи Уайт задействован не был – его переманили в THIN LIZZY, а вакансию занял менее известный маэстро гитары Эндрю Робертс. Он и отыграл все тринадцать шоу второго раунда, удостоившись чести быть заснятым на плёнку в лондонском "Earls Court", бок о бок с легендарной четвёркой, в последний раз игравшей вместе.

В промежутке между зимними и летними спектаклями Ник Мэйсон успел осуществить первую вылазку на ниву сольного творчества – итогом его продюсерского и инструментального сотрудничества с джазовой пианисткой Карлой Блей стал довольно-таки интересный альбом "Nick Mason's Fictitious Sports", вышедший в мае 1981 года.

В том же году свершилось долгожданное: UNIVERSAL PICTURES наконец-то выпустили "LIVE AT POMPEII" (VHS-ISSUE). В первом издании использовалась новая версия открывающего фильм инструментала, под условным названием "INTERMEDY", а также отсутствовали эпизоды из "Abbey Road". Итак, раритетный фильм – в течение девяти лет считавшийся достоянием счастливчиков, имеющих связи с телевидением и кинопрокатом, двинулся в массы. Пока только в качестве исключительно концертного видео.

Тем временем развитие проекта "The Wall" вплотную подошло к съёмкам художественно-анимационного фильма. Уотерс уже набросал эскиз сценария и вместе с Ником и Дэйвом вновь и вновь обсуждал режиссёрские кандидатуры.

Знаменитый Алан Паркер был давним поклонником PINK FLOYD, но обратил внимание на кинематографический потенциал "The Wall" даже не догадываясь, что группа сама планирует перенести этот сюжет на экран. Прослышав же об этом, Паркер посчитал себя обязанным как-то помочь флойдам в реализации их плана, хотя, по его словам, именно себя режиссёром картины он пока не видел. Ещё в феврале 1981 года он побывал на германских шоу и много общался с музыкантами. Кончилось это закулисное общение тем, что ни Уотерс, ни Гилмор, ни кто-либо другой, имеющий отношение к созданию последнего альбома PINK FLOYD, уже не мог вообразить автором назревающего фильма не Паркера.

Пять последних "домашних" концертов были отработаны для проведения съёмок – часть отснятого планировалось разместить в фильме. И хотя целые выходы снимали ещё в феврале и августе восьмидесятого, на сей раз всё было организовано и проведено с особой тщательностью. В эти легендарные вечера, с 12 по 17 июня, флойды работали с особым воодушевлением, во многом из-за небольшого перерыва, позволившего им привнести в свою отработанную до автоматизма игру свежесть восприятия. И теперь отличная музыка, погружая некогда сплочённый коллектив в состояние творческого аффекта, с ещё большей силой позволяла бывшим друзьям хотя бы на время выступлений забывать свои нелепые дрязги. Даже спустя десятилетия Уотерс, вспоминая тур, говорил, что тогда они чувствовали себя настоящими PINK FLOYD – группой единомышленников, дружно борющихся за успех своей команды. А Райт замечал, что такого контакта музыкантов с публикой как в "живой" фазе "The Wall" он не встречал ни до ни после. О том же, что пять последних шоу получились самыми сногсшибательными, утверждали все четверо…

Однако Паркер рассудил, что поскольку сценарием предусматривается частое чередование игровых кадров с анимацией, присутствие в кадре ещё и концертных эпизодов сделает фильм черезмерно путанным. Отчасти это было связано и с мудрым решением режиссёра признать неприемлемым присутствие на экране кого-либо из флойдов в каком бы то ни было качестве. Видимо, Паркер знал, что в PINK FLOYD никогда не существовало открыто заявленного лидерства. Группе осталось довольствоваться лишь работой над саундтрэком, что, впрочем, не пошло в разрез с их видеоимиджем.

На роль Пинка Алан выбрал вокалиста "припанкованной" ирландской команды The BOOMTOWN RATS Боба Гэлдофа (парень, четырьмя годами позже организовавший выдающуюся благотворительную рок-акцию "Live Aid" (с участием Гилмора и Кэрина в качестве музыкантов Брайэна Фэрри), вдохновившую Уотерса на создание одной из лучших его композиций "The Tide is Turning"), определив его актёрский дар глядя TV, где демонстрировался один из клипов с участием Боба. По словам Дэйва, "это был прекрасный выбор". И с ним трудно не согласиться: Гэлдоф проявил незаурядный талант, воплотив образ главного героя "The Wall" с особым чутьём. Ему удалось всё – от кататонически пустых глаз и сцен истерики, до самоистязания и диктаторского опломба. Не случайно, продолжив карьеру киноактёра, Боб сумел достичь определённых высот в этой ипостаси. Пусть даже Роджер изначально не разделил восторгов Паркера и Гилмора, а в дальнейшем и вовсе обозначил вклад Гэлдофа в качестве главного минуса картины.

С первых же дней перед Паркером во весь рост встала проблема возможности нормального сотрудничества с Уотерсом и Скарфом, чья кандидатура на роль ведущего аниматора фильма изначально определилась бесспорной. Каждый из трёх основных авторов фильма являлся личностью авторитарной и для любого из них было весьма непросто найти в себе силы уступить другому в вопросе интерпретации сценария. Из-за этого на начальном этапе съёмок процесс созидания постоянно сопровождался болезненными стычками, видя которые Гилмор благоразумно оставался в стороне. В конце-концов Алан Паркер, как режиссёр, сумел отстоять своё право на решающее слово, к тому же склонив Роджера к очень нелёгкой для того уступке: он должен был на два месяца вообще оставить съёмочную площадку. Понимая, что иначе ничего путного у них не получится, Уотерс вынужден был согласиться. А вслед за ним самоустранился и Скарф… Сегодня вся тройка вспоминает те дни как один из сложных этапов в своей жизни.

За осень 1981 года было отснято 60 часов разных вариантов отдельных сцен, которые каким-то образом необходимо было урезать и скомпилировать до стандартного полуторачасового формата. Но этой вполне естественной проблеме предшествовал целый ряд более специфических сложностей. Во-первых, по признанию самого Паркера, работать ему приходилось в почти перманентном стрессе – "казалось, что Роджер находится рядом и сейчас начнёт вносить свои тевтонские коррективы". Во-вторых, затраты оказались огромными и хотя нигде не указывается точная сумма потребовшаяся на производство фильма, анализируя разрознённую информацию можно сделать вывод, что она составила не менее 20 миллионов долларов. Причём большая часть стоимости была покрыта непосредственно флойдами. Но даже не глядя на все исполненные патриотизма усилия, "английских" финансов не хватило и пришлось призывать на помощь Голливуд.

В течение съёмок Алан Паркер сталкивался и с кучей мелких затруднений, и отдельные из них заслуживают внимания. Например, когда выяснилось, что при всей своей одарённости Боб Гэлдоф не умеет лежать на воде, для съёмок знаменитых сцен в бассейне приходилось применять специальную подставку, которая устанавливалась на дне и, упираясь в спину артиста, поддерживала его "на плаву". Немалой препоной стало и изначальное нежелание бритоголовых принять Боба в качестве своего киновождя. Паркер додумался привлечь к работе настоящих неонацистов из английской группировки TILBURY SKINS, которые, зная происхождение Гэлдофа, не могли не заартачиться. Лишь чудом пробуждённое в них благоразумие утрясло проблему в пользу Алана. А съёмки стычки между полицией и скинхэдами, эпизоды которого показаны под ”Another Brick in the Wall” (part 3) (в дополнениях к DVD-версии и под ”Hey You!”) вообще чуть не закончились бедой: в одном из дублей распалённая молодёжь настолько вошла во вкус, что их абсолютно реальная битва с переодетыми в стражей порядка каскадёрами и актёрами массовки полностью вышла из под контроля съёмочной группы…

Однако самое горькое началось когда Роджер Уотерс увидел, что многое из его сценарных набросков было интерпретировано режиссёром слишком вольно, а часть оригинальных задумок просто проигнорирована. Согласно своей Философии Кровоточащего Сердца он воспринял ситуацию как предательство. Ещё до завершения съёмок возник конфликт и утомлённый борьбой Паркер внезапно отстранился от работы. Теперь уже пришёл час вмешаться Гилмору – он взял в свои руки инициативу по возвращению обиженного киномастера. И как человеку к себе располагающему ему это удалось. Однако уже на данной почве возникла ещё одна проблема: Роджер, возомнивший, что в услугах Паркера группа уже не нуждается, начал придираться к Дэйву. Снова всплыл вопрос лидерства и права последнего голоса, что, по мнению Гилмора, явилось очередным подспорьем грядущему расколу в PINK FLOYD.

Так или иначе, фильм надо было заканчивать. Поскольку никакая критика не могла изменить уже снятого, всё что оставалось флойдам – удалить некоторые, особенно неустраивающие эпизоды, путём замены их на те более-менее подходящие, что можно было отобрать из огромного количества отбракованного режиссёром материала. Основным инициатором этого нелёгкого редактирования выступил, разумеется, Уотерс, выбравший в главные советники по данному вопросу Мэйсона и Скарфа. Последнему, кроме того, приходилось решать и вопрос интеграции в фильм своих шокирующих "мультиков"… Что касается Райта, то он вообще никак не проявил себя в борьбе за успех картины, а к исходу 1981 года никто из остальных членов группы его уже не встречал.

Между тем Гилмор принялся за подготовку очередного сборника, необходимого PINK FLOYD для выполнения контрактных обязательств, подразумевающих выход их нового релиза к Рождеству 1981 года. Уотерс, погружённый в гущу творческих сражений, остался совершенно равнодушным к выпуску альбома; Мэйсон счёл необходимым поддерживать своего друга; Райт вообще покинул группу. Поэтому Дэйву пришлось работать над компиляцией только при поддержке Джеймса Гатри и Дика Пэрри, привлечённого для перезаписи "Money": в новой версии этого суперхита партии всех инструментов, кроме саксофона, взял на себя Гилмор. (Мэйсон с запозданием появился в студии, однако Дэйв (не в последний раз!) предпочёл испытанному временем коллеге драм-машину...) Великолепный ремикс стал первой (и основной) достопримечательностью сборника. Роль второй исполнил перередактированный оригинал "Shine on…". И напоследок – ритурнельное вступление ко второй части "Another Brick…", отсутствующее в "The Wall". Впрочем, стоит отметить и возвращение Сторма Торгерсона, оформившего обложку одним из весьма характерных для него имиджей. Альбом получил ироническое название "A Collection of Great Dance Songs", поступив в продажу 23 ноября 1981 года. Имел он довольно скромный спрос, и даже к концу декабря не смог подняться выше тридцатого места как в британских, так и штатовских чартах. Кто знает, реши Гилмор переиграть наподобие "Money" ещё пару вещей, возможно сборник вошёл бы и в десятку…

Премьера фильма "PINK FLOYD – The Wall" состоялась лишь 14 июля 1982 года, что свидетельствует об огромном объёме работы не только со стороны технических соратников Алана Паркера, но и непосредственно группы PINK FLOYD. Дэйвиду Гилмору, Роджеру Уотерсу, Джеймсу Гатри и Майклу Кэймену понадобилось несколько месяцев на перезапись и перемикшировку отдельных фрагментов музыкального материала и его синхронизацию с действием на экране. В записи новых версий также принимали участие Ник Мэйсон, Энди Баун, Уилли Уилсон и Тим Ренвик (его дебют в группе). Это была первая работа легендарного состава без какого бы то ни было участия Ричарда Райта (если не считать его клавишных партий, попавших в фильм вместе с фрагментами оригинальных лент "The Wall"). Не вернулся в группу и Боб Эзрин, подобно Рику удручённый слишком большим моральным напряжением в отношениях с Уотерсом…

Райт и Эзрин не присутствовали и на премьере, устроенной в лондонском "Empire Theatre", хотя среди гостей были даже такие заинтерисованные лица, как Питер Тауншенд и Стинг (не говоря уже о Паркере, Скарфе и трёх флойдах). И хотя отсутствие Рика было объяснено остальными его уходом в отпуск, для большинства присутствующих впервые стал очевиден физический откол от PINK FLOYD этого талантливого человека – поистине интуитивного музыканта, когда-то учавствовавшего в сочинении лучших произведений группы и в своё время стоявшего на подступах к креативному лидерству в ней…

Картина была сделана с тонко продуманным стереозвуком (не только музыка, но и многие звуковые эффекты звучат как на альбомах), что позволило спустя годы полноценно переиздать её в формате DVD (99. 12. 02.). И хотя планируемый перенос на винил лучших частей звуковой дорожки группа отменила, сегодня, при наличии соответствующей аппаратуры, любой из фэнов PINK FLOYD может запросто рассматривать даже весь фильм как часть своей аудиоколлекции. Саундтрэк заслуживает внимания и по следующей причине: немалая часть оригинальных вещей для него перезаписывалась, а одна из песен и вовсе дебютровала в фильме.