The Wall: интродукция

Несколько странная трактовка "The Wall", c которой вы здесь ознакомитесь, родилась не только на основе моего инакомыслия, но и, поистине, была подсказана самой рок-ораторией — далеко не такой конкретной и прямолинейной, как принято считать приверженцами догматов. У меня главный герой сюжета в период своей отшельнической фазы находится не в отеле, а дома, и его фашистские буйства происходят в реальности, а не в глубинах надломленного сознания. На мой взгляд, сам альбом вполне подразумевает такое прочтение. В особенности, если не зацикливаться на трактовках, изложенных самой группой и небезызвестным Аланом Паркером. Пожалуй, столь мощный и глубокий материал имеет полное право на постоянное переосмысление в рамках авторской концепции. Кроме того, я поставил себе задачу побольше сказать о музыкальной составляющей этого легендарного проекта, порою совершенно незаслуженно игнорируемой рецензентами, уделяющими, как правило, основное внимание лишь текстам.

Дата реализации: 30 ноября 1979 года. EMI.
Продюсеры записи: Боб Эзрин, Дэйвид Гилмор и Роджер Уотерс (при содействии Джеймса Гатри).

Хит-парад Великобритании: № 3; хит-парад США: № 1

Первый диск:

1. In the Flesh? (музыка и слова: Уотерс)
2. The Thin Ice (музыка и слова: Уотерс)
3. Another Brick in the Wall (part 1) (музыка и слова: Уотерс)
4. The Happiest Days of Our Lives (музыка и слова: Уотерс)
5. Another Brick in the Wall (part 2) (музыка и слова: Уотерс)
6. Mother (слова и музыка: Уотерс)
7. Goodbye Blue Sky (музыка и слова: Уотерс)
8. Empty Spaces (слова и музыка: Уотерс)
9. Young Lust (слова: Уотерс; музыка: Гилмор)
10. One of My Turns (музыка и слова: Уотерс)
11. Don't Leave Me Now! (слова и музыка: Уотерс)
12. Another Brick in the Wall (part 3) (музыка и слова: Уотерс)
13. Goodbye Cruel World (слова и музыка: Уотерс)

Второй диск:

1. Hey You! (музыка и слова: Уотерс)
2. Is There Anybody Out There? (слова: Уотерс; музыка: Уотерс, Эзрин)
3. Nobody Home (слова и музыка: Уотерс)
4. Vera (слова и музыка: Уотерс)
5. Bring the Boys Back Home! (слова и музыка: Уотерс)
6. Comfortably Numb (музыка: Гилмор; слова: Уотерс)
7. The Show Must Go On (музыка и слова: Уотерс)
8. In the Flesh (музыка и слова: Уотерс)
9. Run Like Hell (музыка: Гилмор; слова: Уотерс)
10. Waiting for the Worms (музыка и слова: Уотерс)
11. Stop! (слова и музыка: Уотерс)
12. The Trial (слова: Уотерс; музыка: Эзрин (с использованием концептуальной мелодии Уотерса))
13. Outside the Wall (слова и музыка: Уотерс)

Роджер Уотерс – вокал, бас-гитара, акустик-гитара, синтезатор, звуковые эффекты.
Дэйвид Гилмор – соло-гитара, акустик-гитара, вокал, синтезатор, клавишные, бас-гитара, мандолина.
Николас Мэйсон – ударные, перкуссия, звуковые эффекты.
Ричард Райт – орган "Hammond", синтезатор, аккордеон, подпев.

Боб Эзрин – клавишные, синтезатор, перкуссия.
Ли Ритенур – соло-гитара, ритм-гитара, акустик-гитара.
Джефф Поркаро – ударные в песне "Mother".
Джо Поркаро – ведущий барабан в гимне "Bring the Boys Back Home!"
Питер Вуд – клавишные, синтезатор.
Боб Халл – фортепиано.
Фрэд Мэнделл – орган "Hammond".
Рон Ди Блэйси – классическая гитара в "Is There Anybody Out There?"
Ларри Уильямс – кларнет в "In the Flesh?" и "Outside the Wall".
Брюс Джонстон – подпев.
Тони Теннайли – подпев.
Джо Шимэй – подпев.
Джон Джойс – подпев.
Стэн Фэрбер – подпев.
Джим Хааз – подпев.

При участии Национального Филармонического Оркестра, хора учеников Эйслингтонской Начальной Школы и Оперного Хора Города Нью-Йорк.

Звукорежиссура: Джеймс Гатри, Дэйвид Гилмор, Ник Гриффитс, Боб Эзрин, Патрик Къеф, Брайэн Христиан, Ричард Харт, Джон Макклур.

Оркестровые аранжировки: Майкл Кэймен, Боб Эзрин.

О том, что из основного состава PINK FLOYD авторами новой программы станут лишь два лидера, можно было догадаться с первых дней совместной работы. База "The Wall" уже была написана Уотерсом отдельно от группы, а у Гилмора, приблизительно тогда же работавшего над своим сольником, отсеялся материал, часть которого вполне вписывалась в предложенную Роджером концепцию. Не склонный к бесполезным амбициям Мэйсон на этот раз отказался даже от роли сопродюсера, вполне удовлетворившись возможностью отыграть большинство барабанных партий и немного помочь по части звуковых эффектов. Рик Райт же, наблюдая за тем, какие обороты набирает новый проект и не находя путей для собственного влияния, окончательно замкнулся в рамках затянувшейся апатии. Как ни странно, импульсное возрождение на сольном поприще не смогло ему помочь...

Уединившись в своей загородной домашней студии, Роджер в течение девяти месяцев (во второй половине 1977 и первой половине 1978 годов) писал тексты и нарабатывал демо сразу к двум альбомам – "The Wall" и "The Pros And Cons of Hitch Hiking". Причём тогда он не был уверен, что именно первый из них станет следующей работой его группы. Однако понимая, что один из циклов наверняка заинтерисует коллег, Уотерс особо не утруждал себя проработкой многих деталей – он сделал лишь весьма грубые эскизы будущей музыки, преимущественно с помощью синтезатора, акустической гитары и фортепиано.

Когда в июле 1978 года Роджер предоставил коллегам плоды своего затворничества, те довольно быстро определились в выборе. Двадцатипятиминутное демо "The Pros and Cons..." в основе своей отражало лишь сугубо личные переживания автора, местами нисходя на уровень прозаического дневника, а идея "The Wall", чьё демо длилось более сорока минут, изначально генерировалось впечатлениями от событий на последнем шоу PINK FLOYD, что уже само по себе подразумевало определённую универсальность темы. Правда, Гилмор некоторое время склонялся к мысли, что и "The Prons and Cons..." может стать неплохим диском, поскольку его эскизы он расценивал как более мелодичные... Колебания чуткого композитора развеял Ник, убеждённый, что в рамках группы следует разрабатывать менее персонифицированную концепцию.

"The Wall" изначально задумывался Уотерсом как мультимедиа-проект, однако перспектива записи альбома поначалу стояла у него на последнем месте – в первую очередь расчёт шёл на сценическое шоу и анимационно-игровой фильм. Движущей идеей стал протест против стадионного рок-н-ролла. Развивая мысль, Роджер направил процесс созидания по руслу его Философии Кровоточащего Сердца, задействовав её как основополагающую идеологию для всей концепции. Возможно, именно архитектурное прошлое автора сподвигло его на воплощение столь интересного символа – жутковатой в своём грандиозном величии Стены, в которой ни один кирпич не может быть случайным, но каждый – одно из тяжёлых событий в жизни музыканта по имени Пинк – главного героя сюжета. Эта же Стена парадоксальным образом призвана отделить его от мнимого холода стотысячных армий "стадионных" фэнов... Но то ли вполне осознанно, то ли невольно отлавливая определённые волны извне (или же достойно следуя советам назойливого ментора Эзрина), Уотерс всё-же сформулировал идею неизбежного движения людского бытия к Свету: зло, на первых порах порождающее ещё большее зло, но не способное покинуть свою примитивную закольцованность, в итоге пожирает само себя. Иначе говоря, Стена, долго и мучительно возводимая общими усилиями, однажды просто обязана рухнуть, не устояв под собственным же весом многогранного порока.

Отдельно от группы Роджер написал большинство текстов и придумал не меньше половины мелодий будущего шедевра. Поэтому уже на его скудном демо можно было проследить претензию на рок-оперную форму. И если в остальных программах флойды связующим песни фактором делали, главным образом, абстрактную атмосферу, то в данном случае было задействовано конкретное и довольно последовательное изложение судьбы человека, вплоть до диалогов персонажей.

По признанию Гилмора, при более внимательном ознакомлении ему по-настоящему импонировала базовая идея "The Wall". И хотя многие строфы были автобиографичны для Уотерса, Дэйв всё-же сумел влиться в струю, где-то подстроившись, а отчасти интегрировав в неё свои аранжировочные и композиторские находки. Однако он, как и Роджер, отдавал себе отчёт в невозможности вытянуть столь амбициозный проект вдвоём... И поскольку на Райта и Мэйсона тогда крупно расчитывать не приходилось, пригласили Боба Эзрина – одарённого продюсера и клавишника из Канады. Боб уже некоторое время поддерживал контакты с PINK FLOYD, удосужившись стать свидетелем инцидента в Монреале, что оказалось весьма кстати. (К тому же за семидесятые Эзрин очень неплохо себя зарекомендовал успешным сотрудничеством с такими "звёздами" как Элис Купер, Лу Рид, Питер Гэбриел и KISS. (Сегодня же, помимо пинкфлойдовских поклонников, имя Эзрина с благодарностью вспоминают фэны Рода Стюарта, AEROSMITH, JANES ADDICTION, KANSAS, HANOI ROCKS и многих других). Мастер продюсинга с большой охотой взялся за работу, невзирая даже на заблаговременное предупреждение со стороны ведущего автора о его скупости на делёж копирайтом. Как бы то ни было, именно Бобу принадлежит часть музыки "Is There Anybody Out There?" и практически вся в "The Trial". Он же убедил группу в необходимости завершить цикл сносом символической Стены (Гилмор испытывал полную солидарность с изначальной идеей Уотерса шокировать слушателя полным триумфом этого жуткого строения).

Однако Эзрин является лишь наиболее значимой личностью из числа новых помощников коллектива, большое количество которых стало одним из признаков позднего состояния PINK FLOYD. Из этой команды уважаемых гостей довольно весомый вклад был привнесён музпродюсером Джеймсом Гатри, с тех пор в обязательном порядке принимавшем участие в записи всех студийных (и большинства "живых") альбомов группы. Содействие же звукорежиссёра Ника Гриффитса и главного оркестратора Майкла Кэймена (приглашённого по совету Боба) вполне можно расценивать как граничащее с соавторством. Всё это окружение стало неоценимым подспорьем передовому триединству создателей "The Wall" – Уотерсу, Гилмору и Эзрину...

Осенью, подвергнув тщательному анализу наброски главного автора, Боб и Дэйв в первую очередь взялись за доработку песен, показавшихся им наиболее привлекательными. Многое им пришлось поменять через аранжировочную перетряску, а некоторые фрагменты и вовсе остались невостребованными. Эзрин, например, выступил не только в роли музыкального сопродюсера и композитора, но и редактора текстов, из которых устранил все режущие слух конкретности. Иногда Уотерс самостоятельно переписывал ту или иную песню, следуя указаниям коллег. Любопытно, что часть лучшего материала, в том числе и новых стихов, родилась под воздействием такого позитивного нажима. Окунувшись в атмосферу интенсивного взаимодополнения с соавторами, Роджер пришёл и к некоторым новым творческим открытиям – придумал, например, усилить посыл альбома довольно оригинальным сравнением рок-турне с войной...

Проведя ряд насыщенных сессий осенью 1978 года и плотно поработав с апреля по октябрь 79-го в четырёх студиях, в Штатах и Европе (в основном – в новой французкой студии "Superbear", где Дэйв и Рик прежде трудились над своими сольниками), команда наработала такое количество композиций, что их вполне хватило на двойной альбом. (Более того, избыточное количество материала послужило серьёзной проблемой для Эзрина: вплоть до последнего момента он менял местами и урезал отдельные фрагменты и даже целые номера, с целью недопустить превращения двойного альбома в тройной. В оригинальном буклете "The Wall" присутствует целый ряд свидетельств возникшей тогда путаницы: слова не вошедшей в альбом "What Shall We Do Now?"; строки куплета из "The Show Must Go On", убранные уже на исходе сведения; дополнительная фраза Судьи в "The Trial"; расположение текста "Hey You!" после "Comfortably Numb"... Вообще же, зная, что при желании уже тогда на винил возможно было уместить более пятидесяти минут звучания, трудно сообразить, зачем группе понадобились именно сорокаминутные диски...) Песни получились очень разнообразными по структуре, стилю и формату. И построение самого альбома весьма далеко ушло не только от таких стандартов, как "A Saucerful of Secrets" и "Obscured by Clouds", но и недавних дисков. Сама атмосфера программы свидетельствовала о довольно резком уходе от привычного флойдовского саунда. И хотя в шокирующем смешении войны и мира, бреда и реальности, крушений и взлётов, предложенных на этот раз группой, всё-же присутствовал элемент созерцательного удовольствия, слушателю трудно было вывести своё воображение на прежний уровень полёта – социализированность и политизированность темы уже не позволяли слишком далеко удаляться от пугающих реалий жизни... Даже в лидирующих вокалах теперь проявились более низкие, нежели ранее, нотки: в "The Wall", как и в последующих альбомах PINK FLOYD (а также сольниках Уотерса и Гилмора), местами обнажена некоторая усталость голосов Роджа и Дэйва, порою представляя совсем не юношеские тембры. А их суровая гармония стала одной из неподражаемых красок выдающейся рок-оратории.

Именно начиная с "The Wall" Роджер Уотерс начал всерьёз формировать свой самобытный сольный саунд – тот, за который его обожают до сих пор. Помимо обязательной темы войны, совсем уж оконкретившейся лирики и средневозрастных "трещинок" в вокале, важным слагаемым этого стиля стало огромное количество звуковых эффектов, реализованных с безупречным вкусом и предельной реалистичностью (в данном случае – большой труд Гриффитса, Уотерса и Мэйсона). Как правило, это звуки и шумы урбанистического толка: рёв стадионов, шорох шин, звуки радио и телевидения, голоса по телефону, вокзальные шумы и тому подобное. Начиная с этой программы Уотерс как бы совершает мощный скачёк в своё творческое будущее, одновременно разрывая некоторые эстетические звенья, связующие с исконным флойдовским саундом... Не случайно именно с "The Wall" часть фэнов PINK FLOYD склонила симпатии в сторону Роджера Уотерса, специализировав свои вкусы на созданном под его руководством музыкально-поэтическом театре. (Хотя, признаем, в дальнейшем Родж редко доводил материал до столь дотошной концептуальности.)

Нельзя не заметить, что в период работы над "The Wall" признаки стилистического перелома коснулись даже более верного традициям Дэйва. В аранжировках, гитарном звуке, голосе и музыке Гилмора на этот раз материализовались отчётливые тенденции его поздних творческих изысканий.

Любопытный аспект: если для большинства относительно сольных песен Уотерса в "The Wall" характерна некая утончённая зыбкость, то те номера, которые получились ритмичными и сравнительно плотными, как аранжировщику или композитору принадлежат Гилмору. Но хотя это и указывает на расхождение во вкусах двух ведущих участников PINK FLOYD, в альбоме всё-же нашлось место объединяющим их элементам. Самый яркий – симпатия авторов к магической пульсации инструментов (как, например, в "Another Brick in the Wall" (part 1) или "Run Like Hell"), во все годы одинаково близкая и Дэйвиду и Роджеру... И совершенно очевидно, что одинадцатый альбом РINK FLOYD cмог удовлетворить запросы как ортодоксальных приверженцев эстетики Уотерса, так и Гилмора (к сожалению, такое разделение среди фэнов имеет место). Даже учитывая неоспоримый факт доминирования первого, можно вполне обоснованно утверждать, что использовав Боба Эзрина в качестве творческого посредника, претенциозные лидеры сумели-таки найти компромисс по меньшей мере в сорока процентах материала "The Wall"...

Что же касается Мэйсона, то его уже третий отказ от роли соавтора ещё не означал, что как барабанщик он уходит в тень: в новые произведения Ник вложил все свои исполнительские возможности. Однако это был первый альбом, где он не смог совладать со всеми партиями – группу не устроила игра Мэйсона в "Mother", и на замену был приглашён Джефф Поркаро. Кое-где перкуссийные вкрапления привнёс Боб Эзрин, а отец Джеффа – Джо Поркаро, попавшийся на глаза флойдам, был задействован для маршевой дроби в "Bring the Boys Back Home!" наряду с ещё более чем тремя десятками амриканских барабанщиков.

Впрочем, Уотерс и Гилмор здесь тоже сыграли не всё, что, казалось бы, должны были. Ведь "вливание свежей крови" путём привлечения огромного количества сессионщиков, создавало благодатную почву для уступок даже со стороны основных музыкантов группы. (Райт, например, этим попросту злоупотребил). Но только меньшая часть из них отмечена в списке исполнителей. Из числа же пожелавших пожертвовать размером гонорара в пользу славы – шестеро бэк-вокалистов – имитаторов гармоний в духе The BEACH BOYS, обогативших новый саунд PINK FLOYD по меньшей мере в двух композициях. Любопытно: сначала Уотерс пожелал пригласить саму вышеозначенную команду, однако её предводитель Брайэн Уилсон отказался, усмотрев в тяжёлых флойдовских текстах угрозу выхолощенному имиджу бойзов... Тем не менее двое из них – Брюс Джонстон и Джо Шимэй – не побоялись оказаться ослушниками. Благодаря им и ещё четырём подходящим вокалистам и удалось обеспечить нужное звучание.

Райт... Непростое состояние корневого клавишника PINK FLOYD в период работы над "The Wall" привело к тому, что летом 1979 года остальные (с подачи Уотерса) единогласно отстранили его от записи... Рик, надломленный ухудшающейся супружеской жизнью и не самыми тёплыми отношениями с Роджем и Дэйвом, уходил во всё более глубокую самоизоляцию. В те дни даже музыка – прежде страстная любовь Рика – переставала его интерисовать. Лишь первое время – ещё в сентябре 78-го – он проявлял интерес к проекту: учавствовал в обсуждении материала, пытался утвердиться как сопродюсер... Однако, по признанию самого Райта, близкое к депрессии состояние не позволило пойти далеко... Не удивительно, что в те напряжённые дни окружение удручённого жизнью композитора уже начинало привыкать к его бесконечным сентенциям о бессмысленности и смерти. Маэстро часто замыкался в себе, даже не пытаясь мобилизовать усилия. Зная же, что к сессиям привлечены клавишники со стороны, он мог вообще не появиться в студии. И хотя Рик всегда утверждал, что идея "The Wall" привлекла его и он стремился привнести свои краски в новые произведения, факт остаётся фактом: как автор Ричард Райт не проявил себя при создании знаменитого альбома, а в качестве исполнителя реализовался меньше, чем любой из флойдов... Как выяснилось, сложное психологическое состояние Райта времён "Animals" было лишь началом его затяжного выпадения из полнокровного творчества. И приблизительно в середине записи Рик временно покинул флойдовский лагерь. В итоге, Боб Эзрин и классный синтезаторщик Питер Вуд, при содействии Дэйвида Гилмора и органиста Фрэда Мэнделла, исполнили не менее половины клавишных партий "The Wall"...

16 ноября 1979 года в эфир и продажу был запущен упреждающий сингл-разведчик "ANOTHER BRICK IN THE WALL" (PART 2) / "ONE OF MY TURNS", обе песни которого несли на себе печать театральности. Уже эти два опуса поразили слушателей огневым натиском и не совсем привычной смысловой нагрузкой: главный из них захватывал ярким маршевым ритмом, детским хором, поющим бунтарский текст и великолепным гитарным соло; дополнительный – скандальным бытовым сюжетом, с резкой сменой психологических климатов.

Старый знакомый группы политический карикатурист Джеральд Скарф (автор анимационного клипа на "Welcome to the Machine", работавший также над концертными фильмами PINK FLOYD в 1975-77 годах и оформлявший буклет "The Wall") создал на титульный трэк всемирно известный видеоролик с поющими школьниками, надувной карикатурой учителя и шагающими молотками.

Приблизительно одновременно в Италии группа выпустила сингл с аналогичным эй-сайдом, однако на обратной стороне разместилась единственная полная официальная версия "YOUNG LUST", включающая удалённое из альбома интро: на фоне барабанного пульса возникает гитарный рифф. Кроме того, отыгрыш звучит без конкретно-шумовых эффектов. Аналогичный финал содержался также на штатовском радио-промо EP "Off the Wall", не придусматривающем, в то же время, использование "эксклюзивно-итальянского" вступления. В версии "Off the Wall" примечательна и "RUN LIKE HELL", не включающая задействованных в альбоме шумов толпы и удлинённая, как во вступлении, так и в финале.

А в последний день ноября вышел наконец долгожданный двойник, при первых же прослушиваниях околдовавший изведённых ожиданием фэнов концептуальностью, богатством партитур и разнообразием пропорций: от мощных, абсолютно завершённых хитов, самый продолжительный из которых "Comfortably Numb" (06:23), до коротеньких песенок-мостов, где "Stop", длится лишь тридцать секунд.

В декабре уже несколько сот тысяч слушателей по всему миру, затаив дыхание, погружались в измерения новых открытий PINK FLOYD. Сохранившиеся отголоски старого стиля, в симбиозе с красками ранее не посещаемых группой рубежей, произвели эффект, сравнимый с гипнозом. Канва новоиспечённой истории, варьирующаяся от бытовой драмы до политического триллера, не могла не покорить настроенных на вдумчивость поклонников. А превосходное техническое звучание материала, достигнутое усилиями целой команды звукорежиссёров, обеспечило PINK FLOYD достойное вхождение в восьмидесятые годы.

Конечно не все, ознакомившись с нестандартной новинкой группы, испытали ощущения сравнимые с религиозным экстазом. Имели место даже принципиально негативные отклики (за отрыв от корней, бессвязность и даже... скуку). Но на чём сходится большинство фэнов и критиков, из числа умеющих следить за мыслью авторов, так это на признании внушительного нравственного потенциала "The Wall". Надо полагать, что одна из основных причин глубокой поучительности этого материала кроется в способности Роджера Уотерса делать полезные обобщающие выводы на основе своих наблюдений за жизнью окружающих. Видимо, именно это умение стало для него главным подспорьем в разностороннем раскрытии проблемы отчуждения. Словно обволакивая автобиографический "скелет" темы "плотью" чужого опыта, Роджер, при содействии Гилмора и Эзрина, сумел создать настолько многогранный образ Стены, что он стал близок и понятен всем без исключения слушателям... Только в рамках PINK FLOYD главный герой альбома напоминает как самого генератора его идей ("Another Brick in the Wall" (во всех трёх частях), "The Happiest Days of Our Lives", "Empty Spaces", "Nobody Home", "Vera"...), так и Сида Барретта ("The Thin Ice", "Mother", "Don't Leave Me Now!", "Goodbye Cruel World", "Hey You!", "Is There Anybody Out There?", "Nobody Home", "Comfortably Numb"...), Ричарда Райта ("Empty Spaces", "Young Lust", "Is There Anybody Out There?", "Nobody Home"...), Дэйвида Гилмора ("Another Brick in the Wall" (part 1), "Goodbye Blue Sky"...) и даже Роя Харпера ("Young Lust", "One of My Turns"...). Силу позитивного воздействия этой психодрамы некоторые приравнивают к библейскому уровню, а ведь достичь его можно было только через сопоставление и смешение многих судеб, с выявлением каких-то общих, по сути своей, причин и следствий.

Что и говорить, после того, как программа "The Wall" прошла более чем успешное испытание годами, оспаривать её плюсы было бы не совсем правомерно. Но лишь регулярному слушателю реально именно под её воздействием дойти до размышлений о корнях и ростках тех бед, что являются плодами непонимания и отчуждения, а затем служат возникновению новых же конфликтов (к примеру, отец Пинка погибает на войне, но в дальнейшем сын сам становится разжигающим распри фашистом). И только у любящего пошевелить извилинами меломана на основе "The Wall" может появиться шанс присмотреться к любопытному факту: тысячи и тысячи лет растущая Стена – этот виртуальный символ душевного холода – ничто иное, как наше общее сооружение... Неоценимой заслугой PINK FLOYD можно считать этот их философический посыл, в свете которого примитивное осуждение любого из ближних становится попросту неприемлемым. Даже если вспомнить знаменитых тиранов, натворивших бед на политической арене, то и каждый из них сквозь призму "The Wall" выглядит в первую очередь... несчастным малышом. Посему, едва ли будет утрированием или кощунством утверждение, что этот уникальный альбом действительно способен, подобно библейским текстам, встряхнуть мировоззрение человека, подучив его ПОНИМАНИЮ – тому, чего нам так недостаёт под уютным покровом эгоцентризма...

В дальнейшем Гилмор и Уотерс на своих сольных концертах исполняли хиты из "The Wall" в неизбежном отрыве от концепции, а начиная с 1987 года и PINK FLOYD пошли по тому же пути (хотя в CD-версии "Delicate Sound of Thunder" эти композиции расположены в приемлемой последовательности), тем самым способствуя неверному восприятию их истинной смысловой нагрузки. Ведь за редким исключением ("Mother", "Hey You!", "Comfortably Numb"...) песни "The Wall", вобщем-то, обязаны звучать в неприкосновенном контексте. Именно тогда получится внимать всем тонкостям замысла авторов и по-настоящему ощутить красоту "мышления альбомом"... А иначе все вышеприведённые пламенные тирады могут показаться не более чем шквалом фанатичных дифирамбов, а уж сравнение рок-музыки со Священным Писанием – попросту недопустимым шагом.